Ветер Хиросимы.
Ветер…
Дети ушли вслед за солнцем. В предсмертной записке значилось: «До свиданья…”. На крышах домов ”Улетайте!” написано слово.
Это было в тот день, когда каждый мог оставаться собою.
Бил июнь по ноздрям озверевшим дурманом листвы.
Зеленела трава, и, как в старое доброе время,
дети летели за солнцем.
На две тысячи лет был этот бег остановлен…
Но вчера…
Солнце съежилось в небе до точки и рвануло, осколками лица изранив.
Каждый думал: “Я вечен!” и вдаль устремился на север.
Мне шептали, что белые лебеди знают озёра; там, в тайге, где никто никогда не отыщет тропинки…Я в восторге смеялся – так вот оно, счастье!
А в глазах у детей серебрились водой паутинки…
Ветер…
Добавлено:
А это уже мне самому нравится из своих:
Зимняя Сказка ( из писем к Хелен )
…И вечером я сел тебе писать…
Ненастье надвигалось… Ветер снегом
Хлестал обледеневшие дома…
“Весёлые”- про них ты говорила,
Теперь они дрожали и с балконов,
Как тушь с ресниц, грозила краска стечь.
Асфальт исчез. Повсюду забелело…
Он был мне раньше дорог, этот снег,
Что каждый год страницу из альбома
Мне открывал… Глядишь – она чиста,
Пиши, что хочешь. Новые рассказы,
Стихи, новеллы, оды, эпилоги,
А хочешь – Жизнь свою перепиши,
И сделай так, чтоб не жалеть о прошлом…
Но это – в прошлом, и жалеть его не надо, -
Не раб я больше Снежной Королеве,
Причудливой мозаики из льдинок
Мне не собрать дрожащею рукою,
И слово “Кай” уже не написать…
С глаз – пелену, из сердца – вон осколок!
Я не люблю тебя, проклятый первый снег!
Я не люблю ни есть, ни спать, ни петь,
Ни небо, ни деревья, ни луну,
Я не люблю любить и даже слово
Само “любить” уже я не люблю.
Не спрашивай: “Как это?”- я не знаю.
Есть смутные догадки и тревоги…
Ты раньше не звалась ли Гердой, Хелен?
Ты не жила со мной в соседнем доме?
И наши ли балконы не сходились
Так близко, что я мог бы при желанье
Твоих волос ресницами коснуться,
Когда мы поливали вместе розы?
Повсюду чудиться мне запах этих роз!
Зима настала…Хелен, я потерян!
Вернулся, а балкон твой опустел.
Завяли розы, лепестки опали…Только
Кругом мерещится присутствие твоё…
Ты здесь ещё, со мной, моя родная.
Целую воздух – ты его вдыхала,
Кровать ласкаю – ты на ней спала…
Я жду тебя. И в этом ожиданье
Слились секунды в тягостные дни,
Но вот в недели всё не разродятся…
Как время тянется, как это долго – вечность!
Я раньше так мечтал об этом слове.
Казалось, вечность – лучший лекарь в мире,
Который лечит ссадины и раны,
Оставленные льдом на голом сердце…
“Кай, ты наивен!”- мне она сказала,
И это есть… Чему я раньше верил!
Не лечит вечность – вечность продлевает
Мучения и тягостную пытку.
Все эту пытку временем зовут.
Хелен, Хелен! Я не могу так больше!
Крадётся лёд… Гоню его руками,
Пытаясь отогреться – всё без толку!
Кому ты улыбаешься? О, Хелен!
Кому ты даришь эту драгоценность
И это счастье – быть с тобою рядом,
Не чувствовать теченья этой жизни,
Реке подобной, уносящей годы,
Забыть про них, зависнуть эфемерно,
И быть счастливым? Пусть хоть ненадолго,
Пусть ты уйдёшь… Но всё вернётся, знаю.
Так кто же пьёт глаза твои большие,
В которых утонул неосторожно
Стеклянный Мальчик – Ледяное Сердце,
Предав навеки снега Королеву?
А уж Она-то не простит обиды –
Мне холодно и страшно… В темноте,
Там, за окном, её бушует царство,
И ветер злой мне воет:”Не забуду!”
Стекло разбить грозится и тогда уж…
Всего страшней, что там Она, снаружи,
Лицо покажет и её дыханье
Уже не сдержат ни огонь, ни воздух…
И дрожь по телу будет извиваться,
К губам стремиться, чтобы внутрь пробраться…
“Останови! Не дай меня в обиду!”
Так я кричал, но ты меня не слышишь…
Какие страшные бывают всё же сны!
Как фантастичны, как они сильны,
Хоть вовсе не укладывайся спать…
…И вечером я сел тебе писать…
Ладно, шутка. Если честно, то я не понял что это: метафора или что