Загадочный изумрудный лес начинался с небольшой полосы низкорослого кустарника. Их упругие ветки туго переплетались между собой, спутывая нежные зеленые листочки. Кустарник обильно цвел мелкими белыми цветами, которые легко осыпались от прикосновений. От этого мягкая трава под ними была покрыта словно снегом.
Уходя вглубь леса, на смену низкого кустарника приходили более высокие деревья, их стволы изгибались причудливыми формами, похожими временами на фигуры танцующих людей, с длинными изогнутыми руками. А между ними постепенно позвышались многовековые деревья, стволы которых были покрыты глубокими морщинами, цепким плющом с южной стороны и мягким мхом с северной. Их густые кроны создавали постоянный мрак и легкую прохладу, укрывая от палящего солнца. Листва деревьев от ветра шелестела, и время от времени казалось, что кто-то между собой перешептывается. Атмосфера внутри леса была таинственной, неизвестной. Никто не знал, какие существа обитают в его зарослях и кого можно встретить на пути. Перемещаться в одиночку было не безопасно.
Лес был настолько густой, что о нахождении в его чаще реки можно было догадаться сначала только по шуму бурлящей воды. Река хорошо скрывалась за ветками деревьев, которые свисали над ней, образуя живой туннель из листьев и редких цветов. Обрывистый берег возвышался над водой метра на полтора и на его склоне произростала густая трава. Как в ширину так и в глубину река была метра два - три, а ее вода настолько чиста, что казалась прозрачной, быстро уносящей с собой упавшую листву. Местами русло разливалось, образуя заводи спокойной воды, а иногда наоборот сужалось, бурлило и извивалось меж острых скалистых камней. В некоторых местах по берегам реки раскрывались уютные ровные поляны, покрытые мягкой травой и мелкими желтыми цветами.
На западном побережье, где река впадала в море, было образовано небольшое поселение, а южнее него изумрудный лес снова раскинулся на многие километры, постепенно поднимаясь на высокую гору Олимпа, вершина которой скрывалась за легкими белыми облаками.

Под кроной старой липы сидела молодая девушка, облокотившись спиной на ствол дерева. Ветки скрывали ее от солнечных лучей, легкий ветерок играл с прядями белых волос, которые выпали из плотной косы. Девушка была одета в брюки и жлетку из светло-бежевой ткани, на ногах коричневые мягкие сапоги без каблука и такого же цвета пояс, закрепленный на талии, к которому был пристегнут небольшой кинжал в черном чехле.
В руках молодая особа держала старую книгу в потрепанном переплете и внимательно читала. Ее не беспокоил загадочный сумречный лес за спиной, его таинства и все неожиданное что в любой момент может выскочить из темной чащи. Казалось, что сейчас самое главное то, что написано в этой книге.
Рядом с девушкой в не высокой траве лежал пёс средних размеров, с темной не густой шерстью. Собака внимательно следила за всем происходящим вокруг и прислушивалась к каждому шороху. Возможно именно на ее чутье так пологалась девушка, зная что верный спутник предупредит о приближении любых живых существ.
Перелистнув в очередной раз страницу, девушка отвлеклась и подняла свой взгляд на линию горизонта. Она поправила непослушные волосы и обратилась к псу:
- Ну, где же они, Байрон? Давно уже можно было дойти до того места, которое они так ищут. Ведь время идет...
Пес отреагировал лишь повернув голову в сторону девушки и продолжал все также внимательно следить, навострив уши за обстановкой вокруг.

Далеко-далеко, словно бы на самом краю слуха, послышались голоса. Первый что-то говорил, иногда напевал, второй, более сдержанный, отвечал ему. Судя по всему, говорившие шли довольно далеко отсюда, и слов было не разобрать. Но с каждой минутой речь их становилась всё яснее, и в тот момент, когда она стала понятна для любого, кто мог бы услышать, послышалась песня.

Под ногами петляет тропа,
Что уводит в восход меня снова.
Я обещан ей навсегда,
Я отринул пороги былого.

Так давай же, дорога, скорей
Размотай полотно под ногами!
Ветер доносит с полей
Песни росы с облаками.

Пение смолкло.

- Всё-таки не перестаю я удивляться тому, что вижу, - сказал певший. - На что я, Ингвар Лютник, повидал самые разные чудесатые страны, но чтобы  такого... Ещё недавно мы ночевали на камнях где-то на скалах, что твои стервятники. А теперь - вы только посмотрите, насколько чудесный лес открывает на свои обьятия... Даже воздух как будто другой! Удивительная местность!

Заслышав вдалеке чьи-то голоса пёс поднялся и насторожено начал всматриваться вдаль. Девушка сразу отреагировала на его волнение и привстала, сложив книгу, но продолжая держать ее в правой руке.
Она некоторое время вглядывалась в сторону появившихся людей и когда услышала песню, едва заметно улыбнулась и прошептала:
- Наконец-то...
Книга была ей больше не нужна и за ненадобностью девушка подняла ее на уровне груди, внимательно посмотрела на нее, нахмурив брови и книга в тоже мгновение словно вспыхнула в руках, осыпаясь легкой пыльцой, которая была унесена теплым ветерком. Девушка лишь отряхнула руки и вышла из под кроны старой липы навстречу путникам. Она ступала медленно и осторожно, ее белокурые волосы отливали золотом на солнце. А верный пёс бежал рядом, не выбегая вперед.
Погода выдалась весьма удачная для долгих походов - дул приятный ветер, который приносил прохладу, а редкие облака скрывали солнце и дарили мгновения тени. Хотя в лесной чаще всегда царит загадочный полумрак и солнце почти никогда не пробивается сквозь густую листву.
Когда путники подошли ближе, девушка обратилась к ним:
- Здравствуйте, друзья. Я уж было начала за вас волноваться, так долго вы спите или ходите. Хотя вынуждена признать, скалистая местность не для пеших прогулок. Впрочем как и изумрудный лес. Южнее за лесом находится небольшое поселение, я думаю вы там найдете что ищете. Но сначала нужно дойти до него, а это не безопасно. Поэтому я решила сопроводить вас.

-- Брокилон...., вот как пить дать, Брокилон. Только духобаб нам не хватало ....  -- чуть слышно, себе под нос проворочал кузнец, осторожно ступая по мягкой траве. На нем были давешние сапоги из оленьей кожи и неизменный балахон, с откинутым назад капюшоном. За время ночного дождя нога напомнила о себе покалывающей болью, и теперь эта боль переросла в ноящую. Кузнец терпел и не придавал этому по привычке никаого значения, но присмотревшись можно было видеть что левую ногу он чуть приволакивает при ходьбе.

-- Хорошая песня, Ингвар, такая дорожно-душевная. -- проговорил Эрвиан, когда бард закончил петь. -- Эх, прав был тот кто сказал, что дорога легче когда встретится добрый попутчик...

Когда из чащи леса показалась женская фигура, Эрвиан непроизвольно скривился, вспоминая свой первый опыт общения с дриадами из Брокилонского леса. Однако услышав голос, он узнал недавнюю знакомицу и его лицо приняло обычное беспристрастное, каменное выражение.

-- Не безопасно говорите, -- сказал Эрвиан, кивая на приветствие и оглядываясь. -- Если мы до сих пор живы, а не валяемся в лощине в лужах собственной крови, с пробитыми стрелами глотками и выколотыми глазами, значит шансов преодолеть эти чащи у нас более чем достаточно.... А вот что делает столь юная особа в столь глухой чащобе, это куда более интересный вопрос сдается мне...

Ингвар улыбнулся.

- Ну что ж вы, Эрвиан, - проговорил он. - Зачем зазря пугать нас перспективой заиметь выколотые глаза и перезанное горло. Мне, кхм, оно ещё дорого. Впрочем, в одном вы правы абсолютно точно: дорог за спинами осталась - пропасть... Так что мало чего нам стоит опасаться. Вернее, опасаться стоит всегда чего-нибудь плохого. Но это значит не бояться, а быть готовым встретить напасть лицом к лицу.

Помню, однажды отправились мы на охоту с принцем.. Эх, запамятовал, как звали подлеца.. А то, что подлец - вы и не сомневайтесь. Так вот, подпив вечером, он сначала пожелал выслушать балладу, а когда фрейлина, в честь которой балладу он заказывал, больше внимания стала оказывать мне, то принц заявил, что, дескать, барды все трусливы и слабы. Что мне оставалось делать? Только лишь дождаться, пока все уснут, а потом приняться петь самые свои дурные песни над ухом у спящего принца... Вернее, если говорить честно, рядом с его палаткой. Его высочество такого не оценило, но догнать меня не сумело. Потому что испугалось трёх жаб, закинутых к нему в кровать.
Ну а я.. скромно допел последний куплет, выпил вина и сказал всем, что мне снился кошмар. А когда мне снится кошмар - я иногда пою дурниной... В общем, охота для меня на том закончилась.

А о чём это я? Ах да,  о лесах... Извините мне мою болтливость... Дурная привычка. Стращнее всего было на Киржском болоте: там кикиморы ухали под кочкой, на которой меня застала ночь. Вот представьте - я всю ночь просидел на болотной кочке, слушая уханье кикиморпод собой.. Под утро я смелости набрался да им подыгрывать начал... И надо сказать - мы бы через денёк другой составили отличный хор.. но - мне надо было уходить.

И кстати, очень приятно вас видеть, - бард отвесил церемонный поклон. - Но разве для вас тут не опасно?

- Столь юная особа дожидается вас, Эриван. - Девушка произнесла эту фразу наиграно высокомерно, слегка приподняв подбородок, словно говорила с высока. Но затем она тихо усмехнулась на слова барда и его реакцию о предстоящей перспективе заиметь выколотые глаза и перезанное горло.
- Думаю до этого у нас дело не дойдет. А в этом лесу даже для меня нет безопасных мест, до конца о всех его тайнах не знает никто. Если страться передвигаться как можно бесшумнее и не привлекать на себя внимания, все будет хорошо. Предлагаю продолжить путь,если вы конечно не устали. - Девушка посмотрела на левую ногу кузнеца и повернула обратно в сторону леса, начав возможно длительный путь.
Ее черный пёс все это время не проявлял особого интереса к встретившимся путникам. В отличаи от обычных собак он не подбежал к людям и не стал их обнюхивать, чтобы понять кто перед ним. Когда девушка остановилась, пёс покорно сел рядом и лишь временами оборачивался по сторонам. Когда группа двинулась дальше его небольшой черный силуэт убежал далеко вперед и скрылся в густых кустарниках.

Ингвар шёл, сохраняя молчание и равнодушное выражение лица. Многое казалось ему странным: девушка, ждавшая их, её непонятная собака. Но более всего его интересовал приветливый лес, которого, по словам их спутницы, стоило серьёзно опасаться.

- Простите великодушно, госпожа, - негромко произнёс бард. - Но чем страшен и опасен этот лес? Я, конечно, героем-воителем никогда слыл, но знать, чего ожидать, и с какой стороны может придти опасность... это - едва ли не лучшая защита, на мой взгляд.

-- Кто предупрежден, тот вооружен, -- хмуро проговорил кузнец, продолжая слова барда. Ему определенно не нравилось то, что происходило вокруг, эта странная женщина, с её не менее странной собакой. Её высокомерный вид, вскинутая голова и надменный взгляд свысока, которым она одарила Эрвиана, не произвел на него совершенно никакого эффекта. Он лишь поморщился.
Но больше всего ему не нравилось то что окружающий лес казался ему странно знакомым... Причем настолько знакомым, что кровь стыла в жилах. В памяти всплыла картина вида этого леса откуда-то сверху. Зеленые переливы деревьев, кустарников, перемежающихся небольшими полянками, где-то среди лесов журчат мелкие ручьи, кое-где была видна серебристая лента реки, озера.... Видение было настолько ярким и четким, что кузнец несколько опешил, и даже не сразу сообразил, что это "сверху" это чей-то стремительный полет...

По мере продвижения путников в лес, солнечного света становилось все меньше. Воздух стал прохладнее и немного влажный. Из-за густоты растительности сложно было разглядеть дорогу. Девушка шла немного впереди, осторожно раздвигая руками ветки, не ломая их.
- Относитесь к деревьям как к живым существам и не пытайтесь им навредить, это убережет вас от массы проблем. И не на каждое животное здесь можно охотиться. Попадаются такие, которые могут оказаться гораздо опаснее, чем кажется на первый взгляд.
Путники зашли достаточно далеко в лес, чтобы потерять из виду проблески света на небольшой поляне, на которой они совсем недавно встретились. С наступлением прохладного полумрака стало даже намного тише, не было слышно шелеста листвы и шуршания травы, а птицы лишь изредка издавали короткие тихие песни.